В 1978 году известный ростовский журналист и краевед Соломон Гурвич выступал в редакционном клубе «Современник» газеты «Вечерний Ростов». Оказывается, при газете существовал в те годы такой клуб. Об этом я узнал из газеты «Вечерний Ростов» за 1978 год. Корреспондент «Вечерки» Л. Евченко в рубрике « В редакционном клубе «Современник» в статье под названием « С любовью к городу» пишет, что в редакции популярной городской газеты выступал известный ростовский журналист и краевед Гурвич.
Л. Евченко, в частности, писал: «Эти письма нельзя читать без волнения. Письма, написанные Алексеем Толстым, полководцем С.М. Буденным, академиком В.А. Обручевым, художником С.Т. Коненковым и многими другими известными всему миру людьми. Все они адресованы ростовскому журналисту Соломону Самуиловичу Гурвичу, встреча с которым состоялась в редакционном клубе «Современник». Далее корреспондент «Вечерки» сообщал читателям, что Гурвич автор книг, в которых рассказывается о жизни наших известных земляков.
Л. Евченко также сообщал читателям, что Соломон Самуилович готовит к изданию новую книгу, в которой собраны его краеведческие очерки.
В частности, Л. Евченко писал: «Любовь к истории родного города, неустанный поиск наших земляков, прославивших Родину, — вот что характерно для творчества С.С. Гурвича. Его перу принадлежат книги «Они были на Дону», «Наши знатные земляки»… А всего журналистом написано более 20 книг и брошюр».
Все выше изложенное в публикации газеты «Вечерний Ростов» за 1978 год побудило меня окунуться в ностальгические воспоминания о Гурвиче и моей дружбе с ним.
С Соломоном Самуиловичем Гурвичем я познакомился в 1991 году. Именно в этом году мой папа написал книгу «Нахичеванские портреты», рассказывающую о старой части Ростова, которую мы все именуем Нахичеванью. Соломон Самуилович тут же откликнулся положительной рецензией на эту работу в областной газете. После чего позвонил к нам домой и договорился о встрече. Тогда я впервые увидел этого замечательного, милого, эрудированного и неординарного человека. Оказалось, что Соломон Самуилович очень любил Нахичевань и был дружен со многими известными нахичеванцами, в том числе, с Мартиросом Сарьяном.
Так случилось, что, несмотря на большую разницу в возрасте, я сдружился с Гурвичем, и наша дружба продолжалась до самой его смерти, до сентября 1997 года.
Когда я познакомился с Соломоном Самуиловичем, его называли «старейшим журналистом Дона». В какой-то период времени его считали живым символом Ростова. Гурвича регулярно приглашали выступать на радио, телевидение, где он рассказывал о своих встречах с известными людьми, о Ростове и ростовчанах. До сих пор ростовчане вспоминают его легендарные «молотовские» четверги. Благодаря Гурвичу почти все известные советские актеры, писатели, поэты, певцы, художники побывали в гостях редакции областной газеты. С кем только ни был знаком Гурвич. Это и Леонид Утёсов, и Николай Черкасов, и Мариэтта Шагинян, Мартирос Сарьян, и Ольга Книппер-Чехова, и Марфа Шаляпина, и Андрей Миронов… Этот список можно продолжать очень долго. Соломон Самуилович переписывался с известным учёным-путешественником Туром Хейердалом.
Гурвич всю жизнь искренне боялся КГБ. В этом мог убедиться лично. Дело в том, что Гурвича арестовывали в 1933 и 1938 годах. Обвиняли в том, что он готовил покушения на лидеров советского правительства, в том числе на Калинина. Эти аресты и свое пребывание в тюрьме Соломон Самуилович запомнил на всю жизнь. Надо сказать, что, несмотря на демократические «лихие» девяностые, Гурвич до самой смерти боялся КГБ.
Помню, когда я в далеком уже 1994 году выиграл конкурс анекдотов среди читателей «Вечернего Ростова», то Соломон Самуилович позвонил мне и сказал:
— Подвалы НКВД отбили навсегда у меня охоту шутить, особенно над государством. Вы – представитель непуганого поколения. Но страх приходит очень быстро. Не успеешь оглянуться, как он становится частью тебя. Ах, милый Жорик, если бы вы знали, сколько хороших людей искалечили себе жизнь из-за этих анекдотов.
Надо особо сказать об архиве Гурвича. Его архив был уникален. Соломон Самуилович переписывался с Раневской, Марецкой, Улановой, дочерью Шаляпина, Вучетичем, Покрасом и многими, многими другими известным людьми. Вместе с Покрасом он написал песню о Ростове.
Я был на открытии мемориальной доски на доме, где жил Гурвич. Это было в 2000 году. Помню, как выступал известный донской поэт Даниил Маркович Долинский. Он ,в частности, говорил: «Вдохновение, с которыми творились его репортажи и интервью, было вдохновением поэта. Его журналистское творчество было сродни поэзии».
Я бы еще добавил, что Гурвич был неординарным советским журналистом. Он не писал о хлеборобах, рабочих, доярках. Он писал об интересных людях, Ростове и ростовчанах. И писал интересно, увлекательно. Помню, как он мне как-то сказал: «Журналист должен всегда оставаться журналистом».
И рассказал мне историю о том, как он однажды застрял в лифте с известным советским актером Николаем Черкасовым. Пока лифт стоял в ожидании мастера, Гурвич взял интервью у Черкасова. Потом он не раз со смехом вспоминал об этом интервью в лифте.
Гурвич хотел, чтобы его похоронили на еврейском кладбище рядом с матерью, известным в прошлом ростовским гинекологом. Желание Соломона Самуиловича осуществилось. Говорят, что он оказался первым, кого после долгого запрета разрешили хоронить на еврейском кладбище.
Вообще, тема ухода Гурвича из жизни – это особая тема. Все те годы, что я знал Соломона Самуиловича, он прощался с жизнью, друзьями и близкими. Гурвич часто консультировался со мной по поводу своих болезней как с врачом. Как-то он позвонил мне по телефону и сказал: «Жорик, я написал вот такие строки. Послушайте:
«Я утомлен, оскорблен и унижен.
Но, никого и ни в чем не виня,
Знаю, что час расставаться все ближе.
Я ухожу. Проводите меня».
К «уходу» Гурвич готовился тщательно. Каждое его интервью ростовским журналистам было «последним». Именно так он мне говорил: «Жорик, послушайте мое выступление на радио сегодня. Возможно, это мое последнее интервью». И так продолжалось почти все семь лет нашей дружбы. Более того, Гурвич был обидчив, если считал, что ему не уделяют должного внимания. Он мог позвонить мне по телефону и сказать: «Вы мне не звонили два дня. Конечно, зачем вам нужен старый, бедный, всеми забытый еврей». Я терялся от подобных его заявлений. Пытался объяснить Гурвичу, что работаю, что у меня свои дела, что обязательно буду звонить ему чаще. Но буквально через полчаса Гурвич перезванивал мне и говорил: «Простите вздорного старика. Просто мне так одиноко».
В конце жизни Соломон Самуилович практически не выходил из квартиры. Но был в курсе всех событий в городе. Он мог позвонить мне и сказать:
— Вы читали вчера «Вечерний Ростов? Как не читали? Вы же культурный человек. И поэтому обязаны быть в курсе сегодняшней жизни. А когда в последний раз вы были в театре? Немедленно идите на премьеру в театр Горького, а потом мне расскажите о спектакле. Старик Гурвич уже ничего не может, но он ещё хочет. А вы молодой человек!
Соломон Самуилович не давал мне погрузиться в рутину повседневных будней, и за это я ему очень благодарен. Он до последнего дня жил полноценной жизнью и заставлял так жить других.
Я никогда не забуду, какие добрые и милые стихи написал Гурвич моему отцу от имени его новорожденного внука Карена, сына моего старшего брата Тиграна. Они были зачитаны во время презентации папиной книги «Лики прошлого» в Донской государственной библиотеке. До сих пор мы бережно их храним в нашем семейном архиве.
Летом 1997 года в «Литературной гостиной» Донской государственной публичной библиотеки состоялась творческая встреча с Соломоном Самуиловичем Гурвичем по случаю его 80-летия. Зал был полон! Я был удивлен тому, как преобразился Гурвич, как он помолодел. Больше часа он непрерывно беседовал со своими гостями. Соломон Самуилович передал в Государственный архив Ростовской области всю свои переписку с известными людьми.
Вскоре после юбилея Гурвича не стало. Я знал, что все годы моего общения с Соломоном Самуиловичем, он тяжело болел. Но мне не верилось, что Гурвича больше не будет в моей жизни. Я искренне любил Соломона Самуиловича. Помню, он как-то мне сказал:
— Жорик, если вы когда-нибудь в своей жизни вспомните добрым словом старика Гурвича, то можно считать, что свою жизнь я прожил не зря.
Дорогой Соломон Самуилович, я вас вспоминаю очень часто. Наши встречи и беседы я не забуду никогда.
Георгий БАГДЫКОВ