«Сын века он уходил от своего века»
О нём трудно, почти невозможно, писать в прошедшем времени. Он и сегодня, когда ему исполняется шестьдесят, встает перед глазами молодым, энергичным (можно сказать, буйным), бурлящим идеями и жаждущим перманентного коммуникативного дискурса. Поневоле вспоминаются мудрые слова Ларошфуко о том, что гений лет не имеет, он преодолевает все то, что останавливает обыкновенные умы. К сожалению, гении (или почти гении) не умеют беречь себя, они сжигают свою жизнь и её «мосты», причиняя тем самым немалые страдания как себе, так и тем, кто вовлекается в их орбиту. Таким мне видится Владимир Владимирович в ретроспективе, таково же мое восприятие В.В. и в ХХI-м веке.
Он появился на Свет Божий в знаменательный день- один из двунадесятых церковных праздников- Великое Сретение Господне, а именно 15 февраля.
Интересна сама предыстория этого неподвижного (не меняющего своего дня) христианского праздника (в Армении его называют « Теарндарач», что переводится как «навстречу Господу», или «встречать Господа»). После исхода из Египта в XVI в. до н.э. евреи в знак благодарности Всевышнему стали посвящать ему своих первенцев мужского пола. На сороковой день по рождении младенца приносили в храм, чтобы представить Всевышнему и принести жертвы. Следуя древнему обычаю, Иосиф и Мария прибыли в Иерусалим, чтобы посвятить Богу младенца Иисуса. Евангелист Лука писал, что едва они переступили порог храма, как в него по вдохновению свыше пришел старец Симеон. По преданию, переводя библейскую книгу пророка Исайи, он усомнился в достоверности слова о рождении Христа Девой и решил своевольно заменить «деву» на «женщину». Симеону явился ангел, запретивший ему заменять слово и предсказавший, что в наказание за скепсис тот не «увидит смерти, доколе не узрит Христа Господня». Итак, придя в храм, старец увидел Богомладенца, в котором по наитию признал Христа, и произнес: «Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром; ибо видели очи мои спасение Твое». Сюда же в храм пришла и 84-летняя вдова Анна-пророчица, которая много лет «не отходила от храма, постом и молитвою служа Богу день и ночь». Когда Симеон взял Иисуса на руки, Анна, также по вдохновению свыше признавшая в Нём Спасителя, «славила Господа и говорила о Нём всем, ожидавшим избавления в Иерусалиме».
Этот праздник, таким образом, был установлен в честь сретения (т.е. встречи) Богомладенца Иисуса со старцем Симеоном и старицей Анной в Иерусалимском храме. Уже в IV в. отцы церкви Иоанн Златоуст, Кирилл Александрийский и другие посвящали празднику Сретения торжественные проповеди. Официально Западная церковь стала отмечать Сретение в XIV столетии при папе Григории II.
Итак, возвращаясь в ХХ век, отметим, что рождение В.В. пришлось на начало 1946, первого мирного года после Великой Победы советского народа во Второй мировой войне с фашистскими агрессорами. И это был 15-й день февраля месяца, в котором насчитывалось ровно 28 дней (тот год был не високосный):
15.02.1946 — сумма всех цифр, обозначающих дату его рождения, также составляет 28, представляющее собой в математике «совершенное число» (которое само по себе равняется сумме его делителей, а именно: 1+2+4+7+14).
Символично, что как раз фанатичное увлечение математикой станет для него источником высочайшей творческой радости и причиной большой жизненной драмы в последующем.
Заметим также, что его зодиакальным знаком был «Водолей», о котором знаменитый и не менее трагичный Владимир (Высоцкий) образно написал и спел:
— Горячий нектар в холода февралей-
Как сладкий нектар вместо грога,-
Льёт звёздную воду чудак Водолей
В бездонную пасть Козерога.
Что можно сказать о месте его рождения и условиях детства?
Город Баку — столица тогда ещё Азербайджанской Советской Социалистической Республики, входившей в Союз ССР,- представлял собой колоритный интернациональный полис, который миновали разрушительные последствия войны в плане материального урона его зданиям, памятникам (включая известную «Девичью Башню») и сооружениям. Население города составляло в то время около восьмисот тысяч человек. Это был один из крупных промышленных, научных и культурных центров Советского Союза, расположенный амфитеатром, своими уступами спускающимся к Бакинской бухте Каспийского моря. Характерными для климата города были сильные ветры (норд), средняя температура января составляла три градуса выше нуля по Цельсию, а в июле- тридцать градусов жары.
Большая (по численности родни) семья, в которой появился на свет Владимир Владимирович, на тот момент проживала в самом «сердце» Баку, недалеко от железнодорожного вокзала. Однако, не буду подробно живописать весьма непростые детские и отроческие годы В.В., ибо убежден, что ключом к пониманию указанных периодов становления личности являются годы ее возмужания и зрелости. Отметим лишь, что свои блестящие математические способности он проявил ещё в школе, поражая преподавателей своим недюжинным логическим интеллектом, не чураясь при этом помогать своим одноклассникам решать задачки и выполнять домашние задания.
Не вдаваясь в бесплодную дискуссию относительно антиномии «гениев от Бога» или «гениев от себя», укажу на то, что В.В. по своему духу в молодости напоминал «бессмертного» юношу Эвариста Галуа, оставившего миру свой знаменитый «Мемуар об условиях разрешимости уравнений в радикалах», впервые опубликованный великим Ж. Лиувиллем ровно 160 лет тому назад, в 1846 году.
Указанное сходство впоследствии подтолкнуло к написанию следующего поздравления к Дню рождения Владимира Владимировича:
Три «чёртовых дюжины» уж за спиной,
Злосчастной судьбы три числа,
И Гамлет опять собирается в бой,
Своего не щадя живота!
Ты сражался отважно с нелегкой судьбой
И твоя в этом правда была,
Защищая идеи, ты верил: с тобой
Архимед, Пифагор, Галуа!
написано 15 февраля 1985 года.
«О, к чёрту, утречко!»
На подходе к утру 17 ноября 1999 года ( и снова число 28: 17+11= 1+9+9+9) В.В. ушёл. Стало очень больно и тоскливо:
«ЛЁША ШЁЛ,
ЛЁША НАШЁЛ
КАБАК
И ГОРОД У ДОРОГИ»
Но сегодня следует вспомнить о Владимире Владимировиче с благодарностью за то, что был, проходил, рассыпал сверкающие «жемчужины» идей, афоризмов и фантазий.
Нельзя не сказать ещё об одной привязанности В.В., которая с молодости и до последних лет сопровождала его повсюду: днем и ночью он учился языкам везде, где была возможность раскрыть словарь или книжку на иностранном наречии. К нему в полной мере можно отнести ту характеристику, которую Николай Тихонов дал знаменитому венгерскому путешественнику и полиглоту Вамбери, а именно: «Он читал Пушкина по-русски, Андерсена — по-датски, Данте – по-итальянски, Хайяма – по-персидски, Сервантеса –по-испански». Добавим, что В.В. читал и по-китайски, изучал ряд славянских и финно – угорских, а также других языков. Всю жизнь он, казалось, искал некий общечеловеческий- « вселенский» код, из которого происходили и с которым имели единые корни языки самых различных наций и народностей. И это с одновременным освоением языков машинного программирования, кибернетического моделирования, электронного проектирования, начиная с первых ЭВМ.
Однако, прежде он поступил на механико-математический факультет Ростовского государственного университета, по окончании которого был направлен по распределению в Грозненский институт в качестве преподавателя. Поработав в столице тогдашней Чечено-Ингушской Республики несколько лет в самом начале семидесятых годов прошлого века, он возвратился в Ростов-на-Дону, с которым и связал все последующие без малого три десятилетия своей жизни. До момента противоправного роспуска СССР он успел десять лет «порулить» ИВЦ (информационно-вычислительным центром) крупного, в ту пору всесоюзного, проектного института на Комсомольской площади Развал великой страны и последующая борьба за выживание (перебивался «репетиторством» и случайными заработками; попытки заняться бизнесом окончились ничем, так как он органически не был способен хитрить, обманывать и подставлять конкурентов и вообще был доверчив до наивности) сильно надломили его и морально, и физически. При всём при этом он всегда был готов поделиться с ближним последним куском хлеба и охотно делал это, подчас забывая даже о собственных детях. К тому же в тот период участились и срывы в объятия «зелёного змия», к которому он и прежде был неравнодушен. Но, если в молодости это было своего рода данью романтическому поиску истины в вине («In vino veritas»), то после его «акме» (сорокалетия) это уже стало пагубной и, увы, периодами непреодолимой зависимостью. Нельзя сказать, что он не боролся. Иногда он умел завязать себя в тугой узел, держаться на недюжинной силе воли (ведь сумел же он бросить курить), но через какое-то время (интервалы могли длиться и полгода, и даже год) срывался в « пике». Один из его любимейших поэтов (Омар Хайам) писал об этом так:
Рабы застывших формул
Осмыслить жизнь хотят,
Их споры мертвечиной
И плесенью разят.
Ты пей вино, оставь им
Незрелый виноград,
Оскомину суждений,
Сухой изюм цитат.
С той горсточкой невежд,
Что нашим миром правят,
Не ссорься, ведь того,
Кто не глупец, тотчас
Они крамольником,
Еретиком ославят!
Пожалуй, этим можно объяснить его горький «сплин», но оправдывать, конечно, не следует. Да он и не нуждается в каком-либо оправдании. Даже в таком, о котором упомянул другой его любимый поэт в известных строчках:
Ну кто ж из нас на палубе большой
Не падал, не блевал и не ругался?
Их мало, с опытной душой,
Кто крепким в качке оставался…
(Сергей Есенин « Письмо к женщине»)
Того же автора (малоизвестные строки, написанные в 1925 г. незадолго до трагической гибели поэта):
Так всегда, как в пьяную пирушку,
Когда свершается всех дней круговорот,
Любой из нас, приподнимая кружку,
В неё слезу нечаянно прольёт.
Мы все устали. Да, устали очень
И потому наш голос за тобой
За васильковые, смеющиеся очи
Над недовольною и глупою судьбой.
И все же Владимир Владимирович был силен своим неистощимым оптимизмом и каким-то неизбывным чувством восторженного восприятия научных и околонаучных откровений, натурфилософских прозрений. Он с одинаковым интересом изучал и русский космизм, и зороастризм, и буддизм, и синтоизм и другие достижения мысли человека. Ему был близки идеи «Земшарной Республики» Велимира Хлебникова, «Туманности Андромеды» Ивана Ефремова. Какое-то почти «детское» изумление и преклонение перед высотами Интеллекта и Духа было характерно для него всегда. К сожалению, практически ничего из написанного им (а к эпистолярному жанру он прибегал весьма редко) не сохранилось или же затерялось во время его частых переселений. Но та особая, только ему свойственная, аура общения с ним в периоды просветления продолжает оказывать сильное воздействие на каждого, кто знал его, и кому повезло соприкасаться с его мощным интеллектом и благородным духом. Воистину, не будет преувеличением сказать о Владимире Владимировиче крылатыми словами поэта:
— ЕГО ОТСУТСТВИЕ – ПРОСТРАНСТВО МИРОЗДАНИЯ!
Л. Норин