Нахичевань-на-Дону в воспоминаниях Сарьяна

Выдающийся художник Мартирос Сергеевич Сарьян родился в Нахичевани-на-Дону в 1880 году. С 1921 года он жил в Армении, в Ереване. Народный художник СССР, народный художник Армянской ССР, действительный член (академик) Академии изобразительного искусства СССР Мартирос Сарьян всем сердцем любил Ростов и Нахичевань. Он написал удивительно познавательную книгу воспоминаний «Из моей жизни». В этой книге есть воспоминания и о Нахичевани, родном городе художника. Вот что пишет о Нахичевани Сарьян: «Город имел очень правильную планировку. Дома были построены по типу особняков, обязательно с садом и двором. Улицы были засажены акацией, серебристыми тополями и другими деревьями».

Сарьян вспоминает о том, как жила Нахичевань в начале ХХ века: «В городе расплодились бесчисленные трактиры, рестораны, питейные дома и увеселительные заведения. Пьянство, сопровождаемое уличными драками, и проституция стали обычными явлениями. При коммерческих удачах купцы устраивали кутежи. Попировав вволю, богачи вместе с товарищами садились на фаэтоны с зурначами и катались по всему городу, оглашая окрестности пронзительными звуками зурны. Во время этих прогулок кучерам-музыкантам и лакеям перепадали весьма обильные чаевые. В такие дни по всему городу говорили, что Красильников, или Эзеков, или такой-то кутит».

Читая воспоминания Сарьяна, я понял, что человеческая суть и людские слабости с годами не меняются. Я помню, как в девяностые годы минувшего столетия в Нахичевани гуляли новые армяне. Они катались по району на дорогих машинах, из открытых окон которых на весь квартал раздавалась музыка.

Сарьян в своих воспоминаниях отмечает, что в Нахичевани к началу ХХ века русское население стало расти. Как пишет Сарьян, некоторые русские и украинцы, долго прожив по соседству с донскими армянами, породнились с ними. Сарьян приводит уникальные примеры того, как русские в Нахичевани свободно говорили на армянском.

Как пишет Сарьян, в Нахичевани-на-Дону были установлены свои обычаи. В армянских семьях было принято раз в год, в день именин главы семьи, устраивать званые, танцевальные вечера. Собирались родственники и знакомые. Гости пили чай с вареньем и домашним печеньем. Печенья донских армян – это хурабья, баде-мезэ (или бадэ-мизэ) и другие. Самым главным угощением у донских армян считался и считается калач, посыпанный сахарной пудрой и жареным миндалем. По этому калачу судили о кулинарных способностях хозяйки. Гости иногда засиживались до рассвета и расходились по домам под звуки «оркестра» из двух-трех музыкантов.

Сарьян пишет, что самым большим праздником считался день Святого Георгия, который отмечался в Нахичевани 23 апреля. На площади, названной именем этого святого, на пустыре между Ростовом и Нахичеванью, открывалась огромная ярмарка, продолжавшаяся неделю. Здесь собирались жители обоих городов и крестьяне окрестных армянских сел. Приходили и из ближайших казачьих станиц. Сарьян об этом пишет так: «Крестьяне в ярких национальных одеждах придавали ярмарке своеобразный колорит. Вокруг царил невероятный гул, создаваемый шумящим народом. Криками продавцов фруктов, сладостей, воды, игрушек и других товаров. Мы увлекались каруселями, обвешанными и разрисованными фантастическими украшениями. С восхищением смотрели, как кружатся на каруселях под орган взрослые и дети. У входа в цирк, зазывая гостей, толпились актеры и клоуны. Если в наших карманах заводилась пара гривенников, мы целыми днями болтались на ярмарке, беспечные и счастливые. На эти деньги покупали себе халву, апельсины, русский квас. Домой возвращались только поздно ночью».

Мартирос Сергеевич Сарьян в книге «Из моей жизни» пишет о том, как донские армяне любили отмечать праздники. Особенно Масленицу. Вот как он вспоминает об этом: «Для нас самым приятным праздником была Масленица. Процессия под музыку тех же инструментов обходила город, изредка останавливаясь и заводя пляски. Зрителей приводили в восторг «конники», одновременно представлявшие и всадников, и коней. Весной у армян были два популярных праздника: «зеленое» и «красное» воскресенья, когда почти все горожане устраивали гулянье в поле».

«Зеленое» и «красное» воскресенья – это первое и второе воскресенья после Пасхи. А под музыкальными инструментами Сарьян подразумевал армянскую зурну. Вот как он описывал русские и украинские свадьбы в Нахичевани: «Украинско-русская свадьба в этих местах представляла собой следующее зрелище. По улице проходила празднично-нарядная процессия, женщины пели хором песни, славили невесту и жениха, неся в руках подарки и приданое невесты: зеркала, самовар, подушки, а тяжелые предметы, такие как кровать, шкаф, стол, стулья, везли на повозках. Процессию сопровождали органист, дудочники и барабанщик. Пение завершалось бурной пляской, во время которой под звуки «Барыни» подбрасывались в воздух предметы приданого. Любопытно, что «Барыню» играли и армянские зурначи, и органисты».

Интересно, что органисты были особо популярны в Нахичевани. Нахичеванский орган представлял собой видоизмененную итальянскую шарманку. Как пишет Сарьян в книге «Из моей жизни», один армянин вместо итальянской шарманки, называвшейся здесь органом, придумал местный, соответствующий духу и вкусам городского населения. Как и итальянские органы, его можно было носить на спине, но устроен он был так, что можно было играть при ходьбе. Как правило, исполнялось органом шесть русских, украинских и армянских песен. Органисты ходили по домам и были неизменными спутниками всяких торжеств, особенно свадебных процессий. Самыми любимыми песнями органистов были русские: «Барыня» и «Камаринская». Как пишет Сарьян, изобретатель местного органа открыл в Нахичевани фабрику по их изготовлению и разбогател, так как орган получил большое распространение на юге России. Было время, когда без него не обходились карусели, ярмарки, свадьбы, трактиры.

Сарьян в своей книге воспоминаний пишет об упадке Нахичевани следующее: «Отцы города», боясь притока конкурентов, не согласились превратить Новую Нахичевань в железнодорожный узел, который соединил бы Россию с Кавказом».

Мартироса Сергеевича Сарьяна любят, ценят, уважают не только в Ереване, но и в Ростове. В мире есть всего два памятника Сарьяну. Один стоит в Ереване, другой в Ростове-на-Дону, в Нахичевани. Это потому, что Сарьян неразрывно был связан с этими двумя родными для него городами.

Георгий БАГДЫКОВ